На заре
Нет-нет, я уже знаю, я знаю, что юность закончилась.
Теперь я могу только вспоминать,
А я помню:
Тогда и там, в юности, я не чувствовал себя счастливым,
Мне казалось, наоборот, что всё сложно,
Меня не понимают, меня не слышат.
Но теперь-то я знаю, что там и тогда было счастье,
А тогда я ничего не знал,
Зато я так всего хотел.
Как же я ждал тогда чего-то
И мне казалось, я слышу, что меня зовут.
А чего я ждал тогда?
А я ждал себе удивительной судьбы,
Неповторимой жизни.
Как я хотел все почувствовать,
Все попробовать.
И как можно скорее.
Я тогда мог идти по улице, отражаться в витринах.
И мог сильно надеяться, что меня обязательно полюбят,
Что меня ждут.
А еще я мог до утра сладко думать.
И с трепетом чувствовать, что вот-вот...
Уже этим утром… Уже скоро...
И там, в юности,
Когда я смотрел на утренний туман над речкой
Или возвращался домой под утро по еще спящему городу,
Мне всегда казалось, точнее, я был уверен,
Что зовут именно меня.
(c)Гришковец и Бигуди
Нет-нет, я уже знаю, я знаю, что юность закончилась.
Теперь я могу только вспоминать,
А я помню:
Тогда и там, в юности, я не чувствовал себя счастливым,
Мне казалось, наоборот, что всё сложно,
Меня не понимают, меня не слышат.
Но теперь-то я знаю, что там и тогда было счастье,
А тогда я ничего не знал,
Зато я так всего хотел.
Как же я ждал тогда чего-то
И мне казалось, я слышу, что меня зовут.
А чего я ждал тогда?
А я ждал себе удивительной судьбы,
Неповторимой жизни.
Как я хотел все почувствовать,
Все попробовать.
И как можно скорее.
Я тогда мог идти по улице, отражаться в витринах.
И мог сильно надеяться, что меня обязательно полюбят,
Что меня ждут.
А еще я мог до утра сладко думать.
И с трепетом чувствовать, что вот-вот...
Уже этим утром… Уже скоро...
И там, в юности,
Когда я смотрел на утренний туман над речкой
Или возвращался домой под утро по еще спящему городу,
Мне всегда казалось, точнее, я был уверен,
Что зовут именно меня.
(c)Гришковец и Бигуди